Креативный класс: «за» и «против»

Новое время требует новых героев: постиндустриализму и глобализации нужны субъекты-носители, свои модальные личности. Быстрые темпы эволюции индустриализма и его переход в постиндустриальные формы, появление все новых и новых технических средств организации социальных взаимодействий, все более прогрессирующая культура (культ) потребления, все больше обостряют проблему поиска главного «героя нашего времени», на место которого в 2002 году североамериканский экономист и социолог Р. Флорида предложил креативный класс как социальный слой новых производителей культурного и материального капитала (в книге «Рождение креативного класса. И как это преобразовывает работу, досуг и повседневную жизнь».).

Предложение ученого выглядит вполне логичным и обоснованным, так как имеет под собой фундамент (прочность которого, впрочем, дискутируется экспертами) из целого ряда новейших тенденций в экономической, культурной и социальной жизни: трансформация рынка труда (новые формы разделения труда, появление новых профессий и специализаций) и изменение характера экономики (появление «креативной экономики» и «экономики эмоций»); все более широкое и масштабное внедрение цифровых технологий не только в экономику и управление, но и в повседневность; вызревание, со стороны политических элит и/или контрэлит, заказа на формирование отдельной (специальной) социальной базы под свою реформаторскую деятельность.

Р. Флорида предположил (и постарался доказать), что некоторые современные поселенческие структуры, а именно, крупные мегаполисы, стали средой формирования нового элемента социальной структуры – специфического социального слоя креативщиков, как положительно влияющего на рост городской (и региональной) экономики и качество жизни, так и презентующим своеобразный тип личности будущего как залога общественного прогресса.

Р. Флорида утверждает, что, в отличии от остальных, креативный класс зарабатывает деньги, создавая что-то новое, и делает это с большей степенью автономии и гибкости, чем другие производители. Креативность, как системообразующее свойство креативного класса, предполагает умение синтезировать и производить знания, умение применять их на практике для решения насущных проблем, умение производить новое и давать ему реальную жизнь (прежде всего через продажу новинки – умный должен быть богатым). Представителям креативного класса свойственен и свой этос – система ценностей, которая выделяет их из окружающей социальной среды и позволяет быть самим собой: индивидуализм, меритократизм, мобильность, разнообразие, открытость и толерантность.

Наделяя представителей этого слоя способностью к креативно-творческой деятельности и креативно-творческим отношением к жизни, Р. Флорида продолжает по сути дела поиски главного субъекта информационного общества и экономики. Как известно эти поиски начались в рамках концепции постиндустриального общества (прежде всего, теории Дж. Гэлбрейта, Д. Белла, Э. Гулднер, Д. Голдторп и др.) и сами, в свою очередь, продолжали традицию 1930-х годов определения ведущего группового субъекта нового промышленного общества: тогда им мыслился технократ-инженер, позже – менеджер. У классиков постиндустриализма произошла акцентация на знание как фактор успешности и организации и выдвижение на передний социальный план ученого, в основе этоса которого постулируется меритократизм – статусы достигаются только личными достижениями и профессиональными возможностями.

Предложенный Р. Флоридой концепт креативного класса прочно занял свое место в современной социологии, однако не нашел однозначной оценки у экспертов:

Сторонники наступления креативной экономики, экономики знаний и т.п. с представителями креативного класса связывают главный фактор конкурентоспособности не только в экономике, но и в культуре. Творчество и инновационность, нестандартность и новизна, способность материализовать и монетизировать идею – вот то, что позволяет удивить и привлечь потребителя, обогнать конкурента и создать базу дальнейшего развития.

Во второй половине ХХ века стала складываться постиндустриальная экономика (или экономика знаний), где валовой продукт и экономический результат создаются за счет созидательной, творческой, инновационной деятельности работников. Стало ясно, что творчество превращается в главный ресурс. Носители этого ресурса – креативный класс – работники интеллектуального труда, которые производят неповторимые, новые, творческие решения, они продуцируют инновации (технологические, производственные, маркетинговые, организационные, культурные и пр.).

Под субъекты креативного класса создается специальная инфраструктура: от образовательной среды до городской (есть мнение, что теория креативного класса возникла в рамках направления «теория развития городской среды», которая решала задачу закрепления в городе перспективных людей) – жизнедеятельность креативного класса естественным образом (а не административно-планово) связывает культуру, экономику и социальную политику. Там, где живет и работает этот социальный слой, формируется прогрессивная, успешная и разнонаправленная социально-экономическая среда.

Критики теории Р. Флориды, полагают, что креативный класс возникает тогда, когда так называют (выделяют через наименование) некоторую группу, когда ее членам приписывают некоторые особые черты, а именно – создание прибавочной стоимости через шоу, а не через производственно-техническое изобретательство. В культуре постмодерна такие «креативщики» становятся центровыми постиндустриализма, цифровых технологий, фриланса и пр. Отсюда, понятие креативного класса – довольно спекулятивное понятие. Оно формируется вокруг «бессмысленной деятельности»: вся система креативности (наука, школа, коммуникация) работает на гаджет, на игрушку, на шоу, забирающие все свободное время человека. Однако, его (понятие и феномен) можно спасти, выделив в нем две группы: изобретателей, инженеров, творцов и «люмпен-креативщиков» (попса, шоу, имитация).

Есть гипотеза, что термин «креативный класс» стали употреблять те интеллектуалы, которые поняли, что они могут зарабатывать большие деньги за счет креативности (новшества) в области, которая лежит между политикой и бизнесом, к которым у интеллектуала может не быть способности. Вскоре это явление стало социальным фактором, социологическим фактором: они стали очень уверенными в себе и не захотели назваться интеллигентами (бедными) или интеллектуалами (отстраненными от общества потребления), они захотели самоназваться как представители общества потребления.

Исходя из таких характеристик, противники Р. Флориды, предполагают, что разговоры о креативном классе сойдут на нет вместе с крахом спекулятивной экономики и общества потребления.

Д.К. Безнюк