Интервью с директором Института социологии НАН Беларуси Г.П. Коршуновым на тему цифрового общества. Опубликовано на портале «СБ — Беларусь сегодня»
— На развитие цифрового общества нельзя смотреть так однобоко. Интернет — это просто инструмент, который может использоваться в разных целях, хотя дискуссий, конечно, много. Например, давно известен спор между кибероптимистами, считающими, что интернет даст новый толчок к развитию демократии, и киберпессимистами, которые говорят, что он будет средством тотального контроля за личностью. Истина где‑то между этими полюсами. На самом деле спор о том, что даст новая технология, вечен. Еще древнегреческие поэты горевали, дескать, письменность приведет к деградации греков, потому что люди отучатся запоминать большие тексты. То же самое происходит и сегодня — мы просто боимся нового, потому что не знаем, что оно принесет. Я же уверен, что никаких быстрых и революционных преобразований не будет.
— Но ведь влияние информации, которая за секунду может облететь мир, действительно стало огромно.
— Это верно. Но такой информация стала давно. Изначально появился телеграф, которых связал между собой сразу города, а потом и континенты. Новости из других частей света стали обыденностью. Потом появилось радио — и новость из столицы в отдаленные города стала приходить, как бы сейчас сказали, почти в режиме онлайн. Потом телевидение дало возможность непосредственно увидеть то, что происходит за тысячи километров. Безусловно, цифровая цивилизация в этом смысле еще больше расширяет мир и ужимает время. Но нельзя утверждать, что мы 500 лет жили сугубо в книжной культуре. Промежуточных этапов и глобальных изменений было много, и ничего — пережили.
— А как быть с уходящей способностью воспринимать текст? С популярными комментариями под статьями «не осилил», «многабукв», «читал только заголовок»? С перепиской смайликами и стикерами? С тем, что у подростков бешено популярны приложения «ТикТок» (500 млн пользователей) и «Лайк» (10 млн) — для обмена короткими видео?
— Я это воспринимаю прежде всего как конфликт поколений. Мы впервые оказались в ситуации, когда старшее поколение не может передать опыт младшему. Даже больше. Сегодня дети зачастую учат родителей, особенно старшего возраста, как функционировать в цифровом мире. На вопрос «откуда вы получаете знания о новых приложениях?» добрая часть отвечает: «Просим помощи у детей». Кстати, по данным на март, практически ежедневно интернетом пользуются 69,2% жителей Беларуси и 85% минчан. У молодежи до 30 лет основным источником информации интернет стал еще в 2011 году (его предпочитают более 90%), а у категории 30 — 50 лет — в 2016‑м. Мир меняется. И дети адаптируются к этому быстрее. Да, можно сказать: они разучились читать большие тексты. А можно: детям достаточно малого, чтобы принять решение. Один и тот же факт ценностно можно нагрузить по‑разному. И чем это будет — недостатком или достоинством, сейчас никто не скажет.
— Судя по тому, сколько в сети расплодилось коучев, мотивационных спикеров, гуру и прочих экспертов, развитию критического мышления такой подход не способствует.
— Сейчас меняется сама суть коммуникации. Если раньше было достаточно определить весомость источника информации — авторитетное издание, известный специалист, то сейчас эта иерархическая система уходит в прошлое и на первый план выходят горизонтальные связи. Когда мы видим, что мнение блогера оказывает большее влияние на ситуацию, чем мнение экспертов, то чего стоят эти эксперты и кто такой блогер сегодня? Он может быть специалистом в узкой сфере с миллионом подписчиков, но насколько его слово будет весомо, когда он выскажется относительно политической, социальной, экономической темы? Мы этого пока не знаем. Скажем, если он фрик и выскажет что‑то рациональное, то может отвратить от себя аудиторию, а может и нет. Мог ли кто‑то поверить, что Трамп станет президентом? И кто пять лет назад мог бы спрогнозировать, что шоумен Зеленский выйдет во второй тур выборов, опережая действующего президента? Это показалось бы нонсенсом. Мы сейчас приходим к новой информационной ситуации, в которой принятые ранее объяснительные модели не работают, их нужно пересматривать.
— Да, абсолютно непонятно, почему люди сейчас настолько готовы внимать самоназванным экспертам, в том числе ведущим порой смехотворных вебинаров и тренингов.
— Это проявление тенденции, родившейся во второй половине ХХ века, когда на первый план стало выходить развлечение. Потому что для подавляющего большинства населения развитых стран не стоит вопрос выживания — государство все равно об этом позаботится, у него для этого много систем: здравоохранения, социального обеспечения и т.д. Теперь стоит вопрос не как выжить, а как жить хорошо. А хорошо — это для каждого по‑своему. Любой продукт, в том числе информационный, становится индивидуальным, и интернет позволяет найти единомышленников по любому поводу. Я задам сейчас, наверное, парадоксальный вопрос: а может, и не надо всем мыслить одинаково рационально? Учитывая прогнозы на развитие искусственного интеллекта и роботизации, большинству уже и не надо будет думать строго рационально.
— Но так мы и придем к технологическому варварству!
— Варварство обычно противопоставляется цивилизации. Я считаю, что цивилизация не рухнет. Она просто будет другая.
